– Нет просить нож, больше никогда?
– Я согласна. С этим покончено, Фурансу-сан, если таково ваше желание. – Голос звучал нежно, лицо было спокойным, оно стало другим и при этом осталось прежним, тень печали легла на него. – Пожалуйста, теперь довольно. Все кончено. Я обещаю, что больше никогда не попрошу, пожалуйста, извините меня.
Гора свалилась с его плеч. Он весь осел от облегчения.
– О, Хинодэ, je t'aime, спасибо, спасибо тебе, – заговорил он срывающимся голосом, – но, пожалуйста, нет печальная, нет печальная. Je t'aime, спасибо тебе.
– Пожалуйста, не благодарите меня. Это ваше желание.
– Пожалуйста, нет печальная, Хинодэ. Я обещаю, все очень хорошо теперь. Чудесно. Я обещаю.
Она медленно кивнула. Неожиданная улыбка омыла ее лицо и стерла с него всю печаль.
– Да, и я благодарю вас, и да, я больше не печальна.
Она подождала, пока он вытрется, потом унесла полотенца. Он проводил ее взглядом, упиваясь ею и своей победой. Она прошлепала босыми ногами по татами в другую комнату и вернулась с двумя бутылочками саке. С нежной улыбкой она предложила:
– Пейте из бутылочек, это лучше, чем чашки. Моя горячая, ваша холодная. Благодарю вас за то, что вы купили мой контракт. A ta sante.
– A ta sante, je t'aime.
– А, со ка! Je t'aime. – Она осушила свою бутылочку, поперхнулась, потом рассмеялась, отирая подбородок. – Это было хорошо, так хорошо. Ложитесь в постель. – Она весело скользнула под покрывала. – Ложитесь в постель, Фурансу-сан, а то простудитесь.
Великолепный вкус напитка очистил его рот от мерзости и прогнал ощущение смерти, которое у него появилось. Он медленно снял с нее покрывало, до боли желая ее.
– Пожалуйста, нет больше темноты. Пожалуйста?
– Если вы этого желаете. Темноты больше не будет. Только чтобы спать, neh?
С бесконечной признательностью он склонил голову на футон, чувствуя себя заново родившимся, поблагодарил ее и лег рядом, любя и чудовищно вожделея ее. Его рука потянулась к ней.
– Ах, Фурансу-сан, позвольте мне отдохнуть сначала, пожалуйста? – попросила она с нежностью, какой он еще никогда не слышал. – Столько переживаний утомили меня. Позвольте мне отдохнуть немного, пожалуйста? Потом мы… потом, neh?
Его вспыхнувшее, как огненный шар, разочарование, едва не перешедшее в слепую ярость, было трудно сдержать. После секундного молчания он произнес так доброжелательно, как только смог:
– Конечно. – Больше не касаясь ее, он лег на спину.
– Благодарю вас, Фурансу-сан, – устало прошептала она. – Пожалуйста, вы не дотянетесь до лампы? Уверните пламя, я хочу поспать немного, совсем чуть-чуть.
Он подчинился и лег опять; чресла мучительно сводило от желания.
В темноте она ощутила такой покой, какого не знала уже много лет, словно перенеслась назад в те далекие дни до смерти мужа, когда они жили в маленьком домике в Эдо со своим сыном, мальчиком, который теперь был в безопасности, уже у родителей своего отца, принятый в дом, нашедший там защиту и растущий самураем.
Фурансу-сан поступил плохо, что не дал мне нож, как обещал. Он заслуживает презрения. Но с другой стороны, он гайдзин и ему нельзя верить. Ладно, я знала, что он не выполнит свою часть договора, как я выполнила свою – что бы ни обещала мне Райко. Он лгал, когда ставил свою подпись, как лгала и она. Ладно, ладно. Я подготовилась к ним обоим, обманщику и обманщице.
Ее улыбка стала шире. Старый знахарь не обманул меня. Я не ощутила никакого вкуса, не почувствовала ничего, но смерть уже бежит по моему телу и лишь несколько минут остаются мне в этом Мире Слез.
Мне и Зверю тоже. Он сам сделал выбор. Он нарушил свое обещание. Поэтому Нечистый заплатит за то, что обманул меня. Больше он не обманет ни одной женщины. И умрет неутоленный, с торчащим членом!
Он шевельнулся, услышав ее тихий странный смех.
– Что?
– Ничего. Потом мы посмеемся над этим вместе. После сегодняшней ночи темноты больше не будет, Фурансу-сан. Не будет темноты.
Хирага ударил кулаком по татами, устав ждать Акимото. Он вышел в бурную ночь и поспешил по тропинкам через сад к потайной двери в ограде. Пробравшись на ту сторону, он направился к дому Такеды, пропустив в первый раз нужный поворот. На веранде он остановился. Изнутри доносился громкий храп.
– Акимото, Такэда? – тихо позвал он; ему не хотелось входить без предупреждения: каждый из них был опасен, когда дверь открывалась внезапно.
Ответа не последовало. Храп продолжался. Он бесшумно отодвинул сёдзи. Акимото сидел, склонившись над столиком, на полу вперемешку валялись бутылки из-под пива и саке. Такеды нигде не было видно. Хирага сердито встряхнул Акимото, осыпая его проклятиями. Юноша очнулся и поднял на него затуманенный взор, не проснувшись еще окончательно.
– Что случилось? – Слова выговаривались с трудом, лицо Хираги было размытым и постоянно уплывало куда-то.
– Где Такэда? Проснись же! Бака! Где Такэда?
– Не з'аю, мы прос'а… прос'а пили тут…
На секунду Хирага остолбенел, весь его мир перевернулся с ног на голову, потом стремительно выскочил из домика и бросился через сад к ограде и тайнику.
Его разум затуманился. Потом вдруг словно молния сверкнула в голове, и он отчетливо вспомнил их план, где лучше всего расположить заряды, план, который был хорошо известен им всем. Паника придала его ногам силы. Он заглянул под домик Такеды, но ничего не увидел, в этот миг его нос учуял запах порохового дыма, и он нырнул под дом и пополз меж низких каменных опор, но запал был слишком хорошо спрятан и сильный ветер мгновенно растворял в воздухе его дым. Он вылез наружу и бросился назад в комнату, чтобы разбудить Акимото.
– Вставай, просыпайся же!
– Когда юноша пьяно попытался оттолкнуть его, Хирага хлестнул его по лицу ладонью, потом еще раз. Боль прорезала его затуманенное сознание, и он начал приходить в себя.
– Такэда забрал бомбы, он поджигает эту гостиницу, одна лежит под нами… – Ухватив Акимото за ворот, Хирага грубо поднял его на ноги.
Тупо бормоча и наваливаясь на него всем телом, Акимото кое-как выбрался из комнаты, запнулся и полетел вниз по ступенькам на садовую дорожку; ветер яростно завывал вокруг. В этот момент бомба взорвалась.
Взрыв был несильным, он лишь сбил их с ног и проделал дыру в полу, шум ветра и толстые балки пола заметно приглушили грохот. Но брызги горящего масла были смертоносны. Пламя полыхнуло вверх и во все стороны.
– Пробирайся в подземный ход и жди меня там, – проскрежетал Хирага и побежал.